Новости

Уважаемые посетители нашего сайта! Мы продолжаем Акцию "ВОСПОМИНАНИЯ О ВОЙНЕ", посвящённую 75-летию Великой Победы, и публикуем для вас воспоминания людей - свидетелей тяжелейшего периода для нашего народа, нашей страны и целого мира - о годах Великой Отечественной войны.

Князева Раиса Егоровна 2.12.1929 г.р., родилась и проживала во время оккупации в деревне Ламейково Кардымовского района.

Раису Егоровну трудно было не заметить среди её сверстниц. Всегда в добром расположении духа, приветливая, она производила впечатление человека счастливого, так что трудно было заподозрить, что на долю этой женщины когда-либо выпадали серьёзные испытания.

Так сложилось, что последние годы своей жизни Раиса Егоровна провела в Кардымовском доме-интернате для престарелых и была этому рада. «Мы сейчас живём очень хорошо!» - убеждённо говорила Раиса Егоровна,- «Тепло, сытно, спокойно!»…

Однажды мы попросили Раису Егоровну рассказать о том, как её семья пережила время немецкой оккупации, и на лицо женщины, всегда светлое, улыбчивое, будто нашла тень, а глаза стали грустными и серьёзными. Воспоминания вернули её в то время, которое до краёв было наполнено страхом, смертью, горем…

Я помню, как они пришли

Семья у нас была небольшая: отец, мать, я и брат. С началом войны отец ушёл на фронт.

В июле 1941 пришли немцы. Шли они к нам знаете как? На мотоциклах, такие разодетые, духами пахнут! Ехали они по Старой Смоленской дороге, всё рвались к Москве, но на Ратчинской переправе, на Соловьёвой переправе их, конечно, подзадержали. Нам потом рассказывали те, кто видел всё своими глазами, на Соловьёвой переправе очень много людей полегло, полная армия!

С приходом немцев наша жизнь изменилась. Мой дядя, Иван Семёнович Карпенков, был шофёром, на фронт он не ушёл, так как его вместе с машиной оставили здесь для того, чтобы он увозил людей из Смоленска в деревни. Но, когда пришли немцы, машину они, конечно, отобрали.

Убивали партизан и всех, кто был с ними связан

Дядя вместе с младшим братом Александром (тому 18 лет исполнилось) ушли в партизаны, а бабушка осталась в деревне. Пекла хлебушко и отвозила его партизанам. У бабушки была соседка, которая у себя в доме прятала от немцев раненого красноармейца, она тоже помогала, с бабушкой ездила. А партизаны у нас были за Днепром, там, где деревни Ковали, Белая грива и т.д. Но в один прекрасный день получилось так, что кто-то, видимо, донёс на них, и каратели устроили засаду… Вот, бабушка с соседкой отвезли этот хлебушко партизанам, а дяди мои решили их на обратном пути проводить. Недалеко от деревни они попали в засаду и все были убиты – бабушка, двое её сыновей и соседка…

Нам кто-то сообщил что случилось и что наши так и лежат там убитые… Когда стемнело, мама и ещё несколько человек поехали к тому месту, привезли их всех в деревню. Собрались деревенские ребята-подростки. Морозы стояли сильные, земля промёрзла. Чтобы выкопать могилы, раскидывали стоги сена, жгли его, оттаивали землю. Вот так и похоронили со всеми почестями…

Расстрелов было много, расстреливали и партизан, и тех, кто был с ними связан. Был у нас Ильюшкин Александр Ефимович, он организовал партизанский отряд. Когда про это прознали немцы, всю его семью расстреляли, спалили четыре дома, хотели сжечь всю деревню, но староста как-то отстоял. Что самым страшным для меня тогда было – это расстрелы. Бывало, смотришь – вот расстреляли человека, а он лежит, как живой. Думается, ну, как же не встанет, не побежит, как не скажет: «Ну что вы делаете! Я жить хочу!»?...

Как жили во время оккупации

Деревня наша в стороне стояла, не на проезжем пути. Наверное, поэтому у нас так не отбирали еду, как в деревнях, что по ходу центральных дорог стояли. Лошадей, коров, весь скот немцы, конечно, забрали, а то, что мы на огородах выращивали, то сами и ели, так что голода не было.

Немцы спалили много деревень в округе. В те, где бывали партизаны, в глубинке, они боялись соваться, а вот вокруг все деревеньки сожгли. Если у кого-то, по счастью, оставалась хатка, то в неё собирались, сколько придёт, две семьи, три, сколько влезет. Так вот и жили. Много мы горя видели…

В полицаях были и наши ребята

Немцы в нашей деревне не становились. А вот полицейские были. Наши русские ребята, те, кто немцев встречал приветливо, поступали на службу в полицию. О, как они форму носили, воображали, куда там! У нас вот тоже был такой Володя из Федурново, высокий парень такой, видный, как оденется в немецкую форму!... Даже вспоминать не хочется.

Были у нас и такие девушки, которые гуляли с полицаями и рожали от них детей. Когда немцев прогнали, эти девушки, конечно, у нас не остались, все разъехались кто куда.

Жизнь после оккупации

После того, как наши освободили Смоленщину от немцев, у нас в деревне квартировались моряки. А ещё до войны у нас по Днепру ходили катерки. Перед оккупацией, чтоб немцам не оставлять, их затопили недалеко от Шутовки, там вир был, в нём и затопили (Прим.: Вир – омут и водоворот в глубоких местах рек и озёр). Так вот, моряки всё там изучали, измеряли, проверяли, а потом соорудили на берегу механизм из брёвен – столб с поперечинами – одна выше, другая ниже. К столбу прикреплён был трос, которым зацепляли затопленный катер. Поперечину, что пониже, толкали мы, подростки и дети, а ту, что повыше – взрослые. Так, всем миром, потихоньку мы вытащили два кораблика.

После войны вернулся домой отец, но, не прожив и года, умер от тяжёлого ранения, которое получил на фронте.

Началась мирная жизнь. Трудная, тяжёлая, но, всё равно, горя такого уже не было.

После войны Раиса Егоровна окончила 7 классов и пошла работать. Трудилась много и с удовольствием, никакой работы не боялась. Уже после замужества тридцать лет отработала санитаркой в родильном отделении Кардымовской районной больницы.